Феликс Кривин

Двенадцатый выпуск художественно-географической книги «На суше и на море» открывается повестью Г. Прашкевича «Двое на острове», рассказывающей о трудных буднях вулканологов на одном из Курильских острововВ сборник включены повести, рассказы и очерки о людях и природе нашей страны и зарубежных стран, о различных экспедициях и исследованиях, зарисовки из жизни животного мира, фантастические рассказы советских и зарубежных авторов. В разделе «Факты. Догадки. Случаи…» помещены научно-популярные статьи и очерки на самые разнообразные темы.

Систематически издаваемый «Советским писателем» сборник очерков об ученых и науке «Пути в незнаемое» пользуется широкой популярностью у читателей. В настоящий выпуск вошли лучшие научно-художественные произведения, опубликованные в сборнике за двадцать лет его существования. Среди авторов этой книги — многие известные писатели, работающие в жанре научно-художественной литературы.

Юмористические рассказы советских писателей.

Рассказы и повести советских писателей-фантастов из опубликованной в 1987 году двухтомной антологии «Galaktyka», составленной Тадеушом Госком и Славомиром Кендзерским (Warszawa: Iskry, 1987).

«Детская библиотека» — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами.В шестой том вошли:Стихи и сказки Л. Кузьмина для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Сказки Л. Давыдычева из сборника «Десять сказочников под одной крышей».Книга Ф. Кривина «Калейдоскоп», в которой действуют вещи. Большие вещи, как дом, и совсем маленькие, как песчинка. Но ведь и в калейдоскопе жизни самые незначительные вещи приобретают подчас важное значение. В нее вошли притчи, рассказы, сказки, пьесы, стихи.Книга М. Энде «Школа волшебства» и другие истории. Волшебство соседствует в них с житейской мудростью, а добрый юмор — с грустью и тонкими наблюдениями над человеческой природой. Самый взыскательный читатель, будь это ребенок или взрослый, найдет в этих сказках то, что поможет ему по-новому взглянуть на окружающий мир и на самого себя.

Книга иронических сказок и рассказов о поисках земли обетованной в природе и человеческом обществе, а также об опыте ее строительства на земле.

«История состоит из разделов. Первый раздел, второй раздел, третий раздел. И хоть бы кто-то одел… Вот такая история.»Цитировать Феликса Кривина можно очень долго и много.Но какой смысл? Перед вами книга, в которой вы на каждой странице столько всего найдете, чего бы хотелось цитировать. Ведь здесь в одном томе сразу два — и тот, что в строчках, и тот, что между строк.Настоящая литература — это кратчайшее расстояние от замысла до воплощения. В этом смысле точность формулировок автора почти математична:«Дождь идет. Снег идет. Идет по земле молва. Споры идут. Разговоры.А кого несут? Вздор несут. Чушь несут. Ахинею, ерунду, галиматью, околесицу.Все настоящее, истинное не ждет, когда его понесут, оно идет само, даже если ног не имеет.»Об этом приходится помнить, потому что годы идут. Жизнь идет, и не остановить идущего времени.

Феликс Давидович Кривин не раз издавался в библиотеке «Крокодила». На страницах журнала регулярно печатаются его ироничные новеллы-притчи о представителях живой природы. В книжку «Слабые мира сего» включены «Записки юмориста из живого дома природы».

Почему полусказки? Потому что если бутылку судят за пьянство, то этого никак правдой не назовешь. Но если бутылка, при ближайшем рассмотрении, вдруг оказывается не винной, — это уже похоже на правду. Пуговка лезет в петлю — это правда. Но из-за неудачной любви? Нет уж, простите, это выдумка. Однако разве в жизни не бывает неудачной любви? Значит, и это похоже на правду.Итак — полусказки…

Книге Феликса Кривина «Подражание театру» был подписан смертный приговор в 1971 году. «Книжка вышла тиражом в 15 тысяч. Когда подоспело партийное постановление об ее уничтожении, она уже частично разошлась. А остальной тираж лежал в тюках во львовской типографии в ожидании казни. Раньше мне казалось, что процесс уничтожения книги происходит более торжественно, что ли. Где-нибудь в подвале стоят большие бумагорезки, которые в присутствии врача (простите, цензора) режут несчастную книжку на лапшу. После чего удостоверяется смерть вышеуказанного издания, а лапшу сдают в утиль на переработку. Оказывается, все гораздо проще: вырывали титульный лист и отчитывались им. Сколько титулов — столько уничтожено книжек.»

Эта книга выходит к юбилею…Есть юбилеи славы и побед, а есть юбилеи позора и мук, юбилеи концлагерей и газовых камер.Но даже у Стены Плача время от времени слышится смех… Потому что жизнь — продолжается.Я ненавижу антисемитизм. Я ненавижу шовинизм. Я ненавижу национализм, определяющий достоинства человека по крови. Потому что в этом случае кровь рано или поздно прольется — иначе не определишь ее достоинства. Хорошо сказал Юлиан Тувим: людей объединяет не кровь, текущая в жилах, а кровь, которая течет из жил. Он это сказал о евреях, но это касается всех людей. Объединяться по крови, которая спокойно течет в жилах, преступление.Феликс Кривин

Есть в нашей жизни прекрасная пора, когда мы еще не делим окружающих на позвоночных и беспозвоночных, челюстных и бесчелюстных, головоногих и брюхоногих, — когда мы делим всех лишь на больших и маленьких. Это самая начальная пора в нашей жизни, когда мы являемся в мир маленькими в надежде со временем стать большими. Поэтому в каждом для нас наиболее важно одно: он уже большой или он еще маленький.Но если этот признак останется для нас решающим на всю жизнь, если, даже став большими, мы будем по-прежнему делить всех на больших и маленьких, то это значит, что сами мы нисколько не выросли, то есть, внешне-то мы выросли, но внутренне стали, может быть, еще меньше, чем пришли в этот мир.Потому что все относительно. В нашем мире все относительно.